БАДМА И ДЕМИТ

А.Ц-Д.Ринчинова,

краевед (Улан-Удэ)

ДУХОВНЫЕ УТРАТЫ МИССИОНЕРОВ:

БАДМА И ДЕМИТ

Счастье учителя – в успехах их учеников. Подлинную радость Вильяму Свану и Эдварду Сталлибрассу приносили их наиболее талантливые воспитанники Бардо,Собнок, Аскету, Долга, Кенат, Мандари, Сондри, Бэтчумэ, Очу, Болой, Години, Гонагет, Сонгет, Санджэйл, Б.Купчиков, Д.Цойзобов, Г.Абагуев, В.Юмсунов, Т.Киннатов, Т.Морхосин, Т.Жигжитов, Ю.Уннуев, С.Ванданов, С.Дандарын и другие из более чем 60 учеников миссионерских школ.Все они были разного возраста, но всех объединяло общее желание познать грамоту и понять божественные заповеди Иисуса Христа, помочь пасторам перевести и напечатать Библию на родном языке, разнести весть о Спасителе по ближним и дальним улусам хоринской степи. Но были, к сожалению, и такие ученики английских миссионеров, кто не оправдал их надежд, не сумев преодолеть черные путы язычества и в конечном итоге отошедшие от избранной новой веры. Правда их было не много, но каждый случай отступничества приносил учителям невыносимые душевные страдания. Среди таковых оказались юноша Бадма и девушка Демит.

Бадме (это, вероятно, Хобитус) исполнилось 16 лет, когда на него подействовали слова Апостола Иоанна, произнесенные в мае 1834 года на проповеди пастора Вильяма Свана в Онинском стане: «Это работа Бога и уверуйте в посланного Им!». К тому времени Бадма проучился в миссионерской школе около трех лет, временами показывая как «прорывы», в изучении Священного писания, так и «откат» к языческой вере своих предков. Но та проповедь Свана потрясла душу мальчика – юноши, доведя до плача и рыданий. Это было что-то новое в настроении воспитанника, ничем не выделявшегося из своих сверстников класса. Да и сам Сван признается, что за все время миссионерства и преподавания в школе он не видел подобного взрыва эмоции во время поклонения Иисусу Христу. Пасторам было совершенно ясно, что трехлетняя душевная борьба мальчика с языческими дьяволами закончилась его победой христианина. Кроме того, то неожиданное событие с Бадмой в Английской миссии затронуло всех присутствующих на богослужении: «в течении часа они ощутили тяжесть греха и хотели воззвать к Его милости».

После служения присутствующий пастор Сталлибрасс отвел Бадму и своего сына Вильяма-Эдварда в сторону и поинтересовался причиной, так сильно повлиявшей на психику. Мальчик признался: я неожиданно понял тяжесть моих грехов, испугался Божьего возмездия и закричал вслух « Господи, спаси меня!».

Весть о случившемся с Бадмой разнеслось по окрестным бурятским улусам. К нему тут же приехал его брат и попытался отговорить от принятия христианства, предупреждая о неизбежности гонений со стороны соплеменников, лам, и приключения других «неприятностей». Но никакие страсти, похоже, не трогали душу ученика английских миссионеров. Затем пришла весть из дома о желании отца забрать сына из школы. Он действительно пришел с весьма решительным видом, но Сталлибрасс поговорил с отцом, отговаривая не делать это в интересах души его сына. Да, тело вашего сына его, но душа уже Божья; «поэтому я не буду вмешиваться в его религию».

С тех пор английских миссионеров из учеников школы радовали Шагдур Киннатов, Бардо и Бадма, наиболее близко подошедшие к моменту святого крещения. Бадма даже признался одному из сыновей Сталлибрасса (своему товарищу по учебе), что не боится предстоящих гонений соплеменников, поскольку отныне у него есть более надежный защитник Иисус Христос.

Но бурятскому мальчику-школьнику еще сложно было запомнить и усвоить все библейские правила примерного христианина, и первое время Бадма делал ошибки, поправляемыми другими. Так, через год, в сентябре, он отправился на сенокос, забыв, что это был субботний день. Увидев мальчика в поле, один из жителей, не причастный к Миссии, язвительно спросил: почему ты работаешь в запрещенный для верующих день? Уж не перестал ли ты быть учеником Христа? Бадма смутился, отбросил косу и поспешил в дом Миссии, где долго не мог простить себя за совершенную ошибку. Даже наставники не могли успокоить его, не видя в проступке большого греха. Позже он попросил Роберта Сталлибрасса пометить на деревянной дощечке дни года, когда нельзя ошибаться в соблюдении божьих правил. И когда поступала пятница, Бадма начинал заметно нервничать из-за боязни забыть о субботе: Этот день миссии полностью относился учебе и молитвам. В конечном итоге юноша достиг такого уровня знаний Священного писания и прилежного поведения, что вошел в первую тройку последователей английских пасторов, подготовленных к самостоятельному миссионерскому служению. Свое «боевое крещение» он получил во время совместной с Шагдуром Киннатовым поездки по бурятским кочевьям в Кижингиской долине.

С того времени прошло около года. По примеру Шагдура, Текши, Бардо и Бадмы святое крещение принимали все новые ученики миссионерских школ в Кодунском о Онинском станах, но все еще не было новообращенных из класса девочек-буряток. И только Демит не скрывала своего желания стать христианкой. Жена Вильяма Свана Ханна Куллен писала отбывшему по делам Сталлибрассу в Лондон: «Полагаю, что господин Сван говорил вам о том, что некоторые из тех, о которых хорошо отзывались, усердствуют, а Текши и Шагдур постигли всего, что можно только пожелать. Я думаю, что вы хотите узнать ещё немного о Демите, и поэтому я перейду рассказу о ней». Единственное время, когда мы ходили в буддийский храм во время Белого месяца, был проведен день последнего служения. Как мы ожидали, там было много людей. Меня очень впечатлило отношение людей к различным идолам. Мы увидели всех наших девушек, и тех же самых людей которые были на утреннем служении [В Миссии]. Шагдур был с нами. Вы бы не удержались от слез, если бы увидели его стоящим посреди толпы людей во время [буддийского] служения. И увидели его жалостный взгляд и слезы, когда он увидел человека, приносящего в храме дар душе умершей дочери. Мы долго не задерживались в храме, когда Демит пришла на служение. Она знала, что мы там, только день назад она говорила очень хорошее о своих богах Саре (дочери Э. Сталлибрасса,- Автор) и возможности того, что она услышала во время семейного служения и в другие времена. На нее стали возлагать надежды, но сейчас они рухнули, и мы были готовы сказать: Что нам делать? Наш труд напрасен: этот народ не примет Христа своим Спасителем, ведь те люди, которые слышали о Нём и Его Спасении, стали против Него. По крайней мере, я так чувствовала – я вернулась домой с тяжестью в сердце, на грани отчаяния понимая как было мало нас, считая, что наши голоса оединственном Искупителе за грехи услышат много людей, а этот голос никто не слушал. Господин Сван, некоторое время, говорил с ламами, но все только смеялись на каждым его словом, и ему пришлось покинуть их, вероятно мало принеся им какую-то пользу».

После происшедшего в буддийском храме девочка-ученица продолжала ходить в миссионерскую школу, но все реже. И хотя во время преподавания Сара часто взывала к серьезному разговору о необходимости быть верным Иисусу Христу, но перемен не наступало. Демита, будучи смущенной ее обнаружением на буддийском богослужении, вообще перестала ходить в Миссию.

Впрочем, это был ее не первый случай отхода от христианства, и все по причине запрета матери переходить в новую веру, будучи самой ревностной буддийской и противницей Иисуса Христа. Всякий раз, когда девочка упоминала это имя, мать сильно ругалась и больно избивала за то, что дочь «оставила хороших старых богов и приняла нового, о котором ничего не знала». На стороне матери был и отец, для которого были чужды и непонятны. «Бедная Демит твердо противостояла гонению с их стороны». Но посещать школу девочка не могла.

Тогда в семейный конфликт вмешался ставший национальным проповедником в Кодунском стане Шагдур Киннатов. Он пришел в дом ее родителей и спокойно дал первые понятия о сути христианской веры, о пользе, которая принесет она девочке (по крайней мере, она научится читать и писать), и родители с трудом разрешили делать дочери все, что она пожелает. Демит вернулась в миссионерскую школу. Своим наставником она тогда призналась, что мать била её за отступничество от «бурятской веры», это насилие только стимулировало ее молиться за маму, зная, что только Иисус Христос может, призвать к себе гонителей.

Второй случай произошел в возмужалые годы. Был у Демит жених, поставивший условие взять ее в жены только тогда, когда она вновь оденет «оркини» (одежду буддийской послушницы) и вернется к вере предков. Но Демит ответила твердо: «Нет, Я не могу. Я приняла Бога своим Господом и Спасителем. Он повелел нам, чтобы мы не творили себе других богов, как же я могу поклоняться этому куску материи?» Боясь потерять будущего зятя, мать Демит забрала дочь прямо со служения в школе и высказала господину Свану требование запретить дочери верить в Христианского Бога.

Замуж Демит не вышла, при каждом удобном случае старалась посещать Миссию и своих школьных друзей. Вильям Сван так писал Дж.Брауну в Петербург о бурятской девочке: «Она часто приходит и проводит вечера со мной и Сарой. Прошлый вечер онапровела с нами, была счастлива, и говорила о мире, который у неё был, за который , она была благодарна, по сравнению с неким комфортным состоянием, в котором она раньше находилась, но смогла все оставить и последовать за Христом. Незадолго до этого ее мать звала ее вернуться служить сатане и ложным богам, говоря ей как глупо было с ее стороны оставить прошлых друзей, как некомфортно ей было, что около нас не было бурятских женщин, быть как бы отдаленной от них другим объектом поклонения. Девочка рассказала (Саре) что у неё прежде всего был один друг, превыше всех друзей, которых она могла приобрести здесь, она предпочла бы, чтобы у нее был только Он, а не все другие».

Миссионеры всегда радовались, когда грешник приходил к покаянию, «дрожа от радости». Они понимали, как трудно молодому новообращенному бороться с искушениями язычества, которые понимали, что переступают грань дружбы со своими товарищами детства, оставшимися в прежней вере. Таковой же и была Демит. Но, это молодая женщина могла быть более, настойчивей «безупречной». Все в Миссии пытались помочь Демит найти свою душу, найти покой.

Такой подругой Демит стала ее сверстница Удин из миссионерской школы. Ранее она смеялась и злословила Демит по поводу ее самопожертвования Господу, «а сейчас она задумалась о своей душе, очень желала общаться с Демит». Вероятно, у двух подруг был общий предмет привязанности – подающий надежды на пасторское служение Бадма Хобитус. Это привело к ссоре, Демит объявила о разрыве отношений с Удин и выходе из христианской общины. Такой поступок, не соответствующий заповедям Христа, вызвал глубокое сожаление всех членов Миссии. Был обескуражен случившимся даже ее отец, приехавший за дочерью. Он сказал пастору Свану, что хотел бы видеть ее христианкой, но неволить не может. Это ее личное дело. Сам же он «остался в завете с идолами». Отец даже просил Демит не покидать Миссию и остаться с «добрыми учителями», но «она упорно настаивала на своем решении об уходе и ничего не хотела слушать». Ее школьные друзья и учителя были опечалены: так значит она все эти годы пребывания с ними лицемерила, была непоследовательна в своих религиозных убеждениях, а теперь вновь перешла в язычество?

Это случилось вскоре после помолвки Демит и Бадмы, за две недели до намеченной свадьбы. Очень был огорчен случившимся новый жених, уже служивший евангельским пастором. Пытаясь объяснится с уехавшей невестой, он поехал к отцу Демит, но постояв у двери юрты, повернул обратно «поплакать и помолиться» со Сталлибрасом «о потерянной Демите».

Через несколько дней Вильям Сван приехал на служение в Кодунский стан Миссии, и среди присутствовавших на богослужении увидел Демит, жившей с родителями по соседству. Специально для нее он прочел фразу из Послания к Филлипийцам: «Подражайте, братия, мне и смотрите на тех, которые поступают по образу, какой имеете в нас. Ибо многие, о которых я часто говорил вам, теперь даже со слезами говорю, поступают как враги креста Христа». Людей поразила точность фразы, явно направленной против Демиты - отступницы. Кое-кто даже невольно посмотрел в ее сторону, и девушка прекрасно поняла, в чей адрес направлен упрек Иисуса Христа через проповедь пастора. После того утра Демит в стане не видели. ” Она винила себя или ей было стыдно, мы этого не знаем, но она больше к нам не приближалась.” Ханна Куллен вспоминала, что у нее лично была такая тяжесть на сердце от осознания, что она не нашла возможности поговорить с Демит в тот день. Сван посоветовал не посылать за ней, а ждать, когда закончатся духовные борения в ее мятущейся душе. Миссионеры все же поговорили с ее отцом и матерью, которые, видя как мучается их дочь, сами просили, чтобы община приняла ее назад . Но мы не могли согласиться, так как это предполагало еще большее искушение для нее. Сара Сталлибрас часто говорила с ней, когда она каялась, но мы не могли полагаться на нее, видя, что в последнее время ее слова не согласуются с поступками.”

Мучился и жених Бадма. Он писал ей письма полные печали, жалел, что она не говорит с ним, но они оставались без ответа. Более того, пришли слухи, будто Демит вновь одела одеяние буддийской послушницы, после чего гонения со стороны соплеменников и родителей прекратились.

Через некоторое время Бадма сообщил о своем решении жениться на Демит и тем самым вернуть ее в веру ко Христу. Но Сталлибрас занял в этом вопросе нейтральную позицию, отсылая к Господу: нужно ли соединять свою жизнь с человеком, потерявшим доверие? Бадму попросили отложить заключение брака до ее покаяния перед Всевышним, но жених не хотел ждать. Совершив один грех, он вскоре совершил и другой более тяжкий. Совет пасторов не подавать за столом спирт гостям, ”ибо так не подобает делать ученику Иисуса Христа”. Бадма проигнорировал, и в результате застолья несколько человек отравились. Бадма замкнулся в себе, стал заниматься делами, не связанными с проповеднической деятельностью. Через десять дней Демит решила развестись с ним, дело передали в окружной суд. Многие хоринские буряты смеялись: “Разве так ведут себя англичане? Мы такого не ожидали. Они не лучше нас!”

После развода Бадма Хобитус еще более ушел в себя, через год покинул типографию, в которой работал переводчиком еще со времен начала деятельности Свана в Онинском стане, перестал ходить на служение как в рабочие, так и в субботние дни, хотя полного разрыва с Миссией не допускал. Видимо, после рождения ребенка продолжал жить с Демит, но та все более уходила в буддизм. Когда ребенок умер, она попыталась найти утешение в чуждом ей храме, где и была найдена Шагдуром Киннатовым и Сарой Сталлибрас молящейся “идолам”. Демите было стыдно за отступничество перед бывшими наставниками. Ее муж Бадма писал Саре записки о душевном переживании жены. Мол, Демит по- прежнему много думает “о Боге и Христе”, что она даже вновь сняла свое одеяние(оркини) буддийской послушницы, за что ее вновь сильно побили. Но на общине решили предложить Саре не звать несчастную женщину обратно в Миссию, пока она сама не придет и не прояснит свои истинные религиозные убеждения. Но ждать пришлось совсем недолго: утром следующего дня Демит пришла к Саре с покаянием. Мол она с детства была убеждена в правоте библейских истин христианской веры над “языческой”, пыталась не поддаваться ”искушению” перед непонятной религией, но чувство правоты новой веры оказалось настолько сильно, что девочка “сдалась” в пользу Иисуса Христа. За это ее сильно бьют и ругают до сих пор, но даже для видимости одевая ненавистную ей одежду буддийской послушницы, она не перестает думать о Христе как Спасителе, тайно молится Ему, верит, что Он слышит ее молитвы и поможет все же преодолеть сопротивление матери.

Но, вероятно, и этот доверительный разговор Сары Сталлибрас с Демит не принес пользы. Мы располагаем свидетельством миссионера в Южной Африке Дж. Брауна, который писал свою книгу об Английской миссии в Забайкалье на основе писем самих членов миссии. Есть там упоминание и о Бадме с Демит. Прежде всего пасторы восхищались тому, насколько быстро и твердо идет бурятский юноша к Богу, и как на его возвращение в язычество повлияла Демит. “Некоторое время он продолжал сильно подтверждать искренность своей веры [в Иисуса Христа] и выразил желание быть евангелистом”. Но его учителя Сталлибрасс и Сван медлили с крещением, поскольку иногда замечали некоторые духовные колебания: ”Учителя требовали длительную проверку его твердости перед тем, как ободрили его выходы с проповедью в христианство”.

Сомнения пасторов оправдались. ”В течении года он постепенно продолжал отпадать от них и наконец ушел от них, желая избавиться от ограничений, в которые он добровольно поместил себя”. После женитьбы Бадма попал под влияние Демит, которую вероятно, любил и был вынужден выполнять ее условия с целью сохранения брака. “Его жена долгое время была против того, чтобы он стал христианином”. В Миссии считали, что “она настояла на том, чтобы он оставил христианство и переместил свою юрту далеко от соседнего миссионерского дома, где не было слышно звона церковных колоколов или железа, которое служит вместо колокола, в который ударяли в целях того, чтобы собрать людей на поклонение”.

Что стало далее с Демит и Бадмой – неизвестно. Но английские миссионеры видели в этой начальной истории свидетельство того, как Бог все же сумел раскрыть их истинные помыслы между верой и неверием в Его жизненную силу. Между прочим, отец Бадмы Санджейл постепенно проникся доверием к Иисусу Христу, поклонялся Ему, и умер после 1841 года в надежде на вечную жизнь после смерти.¹