МИССИОНЕРСКИЕ ПОЕЗДКИ ВИЛЬЯМА СВАНА

Т.Е.Дармаева,

краевед (Улан-Удэ)

МИССИОНЕРСКИЕ ПОЕЗДКИ ВИЛЬЯМА СВАНА

Английские миссионеры прибыли в Забайкалье в наиболее сложный и противоречивый период духовного развития бурят, став свидетелями массового насильственного обращения кочевников в буддизм, борьбы ламства с шаманизмом и православием. По этой причине многие буряты находились на религиозном распутье, исповедуя одновременно двое – и троебожие (если иметь в виду и насаждаемое властью православие). Английские же миссионеры принесли с собой четвертую, непонятную, и «неуместную» религию мирового порядка.

Еще Э. Сталлибрасс и Рамн в 1819 году по прибытии в Забайкалье, первым делом посетили Гусиноозерский (Тамчинский) дацан, буддийские кумирни по Чикою, поскольку именно буддизм на последующие четверть века должен был стать главным соперником в их миссионерских делах. Хамбо Лама буддистов России Данзан-Гаван Ешижамсуев (годы правления 1809-1834) принял посланцев далекой Англии очень хорошо, поскольку знал о поддержке их императором Александром I и министром духовных дел князем А.Н. Голицыным. К его чести, он действительно оказал им большую помощь в становлении Миссии делами и советами, и тем, что обязал ламаистское духовенство не мешать их проповеднической деятельности, как по бурятским кочевьям, так и в храмах. Вот почему, по признанию английских пасторов, буряты вели себя при встречах так, будто у них нет ни малейшего интереса к буддизму; ко всем конфессиям они одинаково безразличны. И по этой причине Эдварду Сталлибрассу несколько лет не удавалось открыть постоянно действующую Английскую христианско-протестантскую Церковь в Селенгинске, и только в Кодунском и Онинском станах, в самом центре жительства хоринских бурят, дело сдвинулось в положительную сторону.

Особенно любил ходить по улусам бурят Вильям Сван. Он прибыл человеком неженатым и поэтому не засиживался в семье Сталлибрассов. Постепенно его поездки становились все более дальними и долговременными. Он посетил 18 родов селенгинских и 11 родов хоринских бурят, определив большую целесообразность перемещения Миссии в хоринские степи. Посетил он и Баргузинскую долину, изучая язык и быт эвенков, присутствуя на их шаманских богослужениях. Из Селенгинска Вильям Сван преодолел Яблоневый хребет и побывал в дальних кочевьях бурят близ Нерчинска и Приаргунья. В частности, из поездки в Восточное Забайкалье он вернулся зимой 1823 года больным, и до весны провалялся в постели. Те, кто посещали английских миссионеров, отмечали, что в теплое время года пасторов Лондонского миссионерского общества невозможно было застать дома, поскольку они кочевали вместе с бурятами, пытаясь «отвратить их от поклонения бревнам и камням к поклонению истинному Богу». За постоянные разъезды с проповедями Слова Христова за Вильямом Сваном закрепилось прозвище «Зелот», что означает «фанатик».

Имеющийся в нашем распоряжении материал дает некоторые подробности проповеднической деятельности Вильяма Свана среди хоринских бурят, но, надо полагать, подобные беседы происходили у него среди всех забайкальских кочевников. Когда будут найдены и расшифрованы все его письма, отчеты и путевые заметки, ныне хранящиеся в английских архивах, этот момент деятельности миссионера можно осветить более ярко и выпукло. А пока мы основываемся на цитировании части эпистолярного наследия Вильяма Свана и Ханны Куллен (его жены), которое было использовано Дж. Брауном в его книге.¹

Однажды во время поездки по Кижинге В. Сван беседовал со старым ламой. Тот был вежлив и очень тактичен, но отказался принять экземпляр книги Бытие и любую другую, напечатанную в Кодунском стане. Но осенью следующего года Шагдур Киннатов, ученик Свана, встретил того священника на речной переправе, и, на удивление, тот пожелал поговорить о христианской вере более углубленно и детально. Лама признался, что после той беседы со Сваном глубоко раскаялся в нежелании принять от английского проповедника Святое Писание, и что теперь он очень хочет получить такую книгу, узнать побольше о новой религии, о «едином Боге и Спасителе».

Вильям Сван и Эдвард Сталлибрасс всегда радовались переменам в настроениях людей, а когда встречали неприятие, не обижались, понимая, что духовное прозрение рано или поздно придет к бурятским кочевникам. Но самое поразительное для них оказалось то, что христианскими доктринами больше всего интересовались именно ламы, а не простые люди. Будучи грамотными, буддийские служители верно оценивали преобладающую роль Иисуса Христа даже над их собственными богами. Один из них, к примеру, при встрече с новообращенными из среды бывших буддистов, сказал им: «Смотрите, не навредите этим людям (английским миссионерам, - Автор). Иисус – царь всех богов. Он Сам – Бог мира. Да, теперь это будет памятником (переведенная Библия на бурят-монгольский язык, - Автор) на много поколений!» И Сван, соглашаясь с такой оценкой буддийского ламы, часто озвучивал во время поездок по бурятским кочевьям стих из Евангелия: «Переправьтесь через остров Читтим, посмотрите на Кедар и хорошо подумайте, что там изменилось. Народ оставил своих богов, которые совсем не боги».

Вильяму Свану запало в сердце высказывание одного бурята: «Я сейчас расскажу тебе об одном случае и хочу узнать твое мнение об этом. Жил человек, который на протяжении своей жизни хотел жить в свое удовольствие и его желания исполнились. Он хотел сыновей и сыновья появились у него; он хотел внуков, и он увидел внуков. Хотел, чтобы его принимали на пирах и собраниях людей, и это произошло. Хотел наслаждаться охотой, и он стал успешным охотником. Искал богатства, и его скот умножился. Желал долголетия, и сейчас он старик. Но сейчас ему больше нечего желать и не на что надеяться в своей жизни – ведь день смерти нельзя избежать. Он уже закончил пировать, путешествовать, охотиться и приобретать богатства. Сейчас он просто хочет узнать, можно ли без всякого шума просто поклониться Богу небес, не посвящая себя в христианина, прекратить поклоняться [буддийским] богам из храма, но не отрекаться от них официально?».

Из этого предельно откровенного признания старика Вильям Сван понял, что язычники в целом счастливы жизнью, довольны и удовлетворены своим положением и у них нет желания ничего менять. Но есть и такие люди, как его собеседник, который получил от жизни все, что хотел, но так и не приобрел духовного счастья, чувствуя пустоту в своем сердце, которую могла наполнить лишь истинная религия, такая, как христианство.

Памятен был Свану и такой случай. Один из новообращенных пришел домой в субботу в юрту своей тещи, и увидел, с каким нетерпением та ждала его в гости, приготовив обильное угощение. Вот, сказала она, я только вчера сделала пометку в календаре (надрез на дощечке), и поняла, что завтра день Господа, и что ты обязательно навестишь меня. Теперь я всегда буду делать так. «Надеюсь, что я буду со Христом, ведь это то, чего я хочу, тогда я спасусь. Скажи мне о том, как я смогу войти [в дом Христа]. Примет ли Христос такую, как я, и которая желает быть еще одной из Его овец»? Вильям Сван навестил эту юрту, где состоялась беседа с хозяином-стариком. После прослушивания произнесенного стиха из Евангелия от Иоанна, он встал, почтительно поклонился проповеднику и спросил: «Очень хорошо. Но при первом чтении этой книги мы можем мало что понять. Это все убедительно для меня, но я забуду до завтра. Если бы кто-нибудь мог часто читать и разъяснять эти писания нам, то мы смогли бы научиться. Но как же нам найти истину или запомнить то, что мы услышали?».

Подобных разговоров было немало, и Сван понимал необходимость регулярных поездок по дальним и близким кочевьям хоринских бурят, и с каждой такой поездкой у него формировался состав последователей христианства, посещать которых нужно было обязательно. Те же из них, кто жил поблизости от Кодунского или Онинского станов, имели возможность приезжать на субботние богослужения в Миссии. Из их числа образовались христианские общины постоянного состава большей численности, чем школьников, зачастую их собственных детей. Сколько всего было верующих – установить невозможно, но более сотни на каждый стан, если учесть, что только обучающихся детей, по данным православного миссионера С. Стукова, в Кодуне насчитывалось 40 человек (30 мальчиков и 10 девочек), а в Оне – 15 (10 мальчиков и 5 девочек) разного возраста. Это на каждый учебный год. Помножив эти цифры на все годы деятельности станов, мы получим весьма внушительные результаты тех, кто постиг христианское образование.² Но ведь была еще и школа Селенгинской Миссии Роберта Юилля, более высшая по степени получаемых знаний (семинария и затем Академия).

Кстати говоря, выпускники школ английских миссионеров выходили в общество со стойкими религиозными убеждениями, после закрытия Миссии решительно отказывались принимать как православие, так и буддизм. Они умели отвергать нападки лам, русских священников и шаманов, соглашались с ролью «отступников истинной веры» как приверженцы христианского протестантизма, в чем их обвиняли власти и соплеменники. Когда в конце XIX столетия в Забайкалье побывал английский проповедник в Монголии Джеймс Гилмур, даже спустя 30 лет после отъезда его предшественников на родину он нашел многих из учеников Свана, Сталлибрасса и Юилля с твердой верой или преданному учению Иисуса Христа.³

Однако Вильяму Свану было больше всего по душе все же заниматься миссионерскими поездками и вести беседы с бурятами в их юртах, жить с ними подолгу в непривычной бытовой обстановке. Он заметил, что в своих жилищах кочевники более открыты и отзывчивы на Слово Божие. Вот как миссионер давал отчет об одной из таких поездок:

«Наш прием в палатках проходил по-другому. Некоторые люди, которые никогда не видели нас раньше, относились к нам с явным недоверием, не привыкнув принимать посетителей<…> Однако часто, когда мы оставляли место нашего покоя (юрте хозяина, - Автор) развеивались все подозрения [относительно наших добрых намерений, а не поисков личной выгоды]. В палатке одного старика, где мы проспали одну ночь, с нами обошлись по-доброму, «но когда миссионеры готовились отправляться дальше, хозяин сказал нам, что у него было двое сыновей, которые были на сенокосе. Они умели читать, и для них старик попросил экземпляры распространяемых нами книг. Мы с благодарностью отдали экземпляры томов, которые были у нас. Мы не сомневались, что эти тома будут читать очень внимательно, если сыновья также заинтересованы, как и отец».

На следующий день Сван посетил юрту одного старика, известного своей грамотностью и медицинскими навыками. Англичанин давно знал его, давал читать Новый Завет. «Он думает, что Евангелие – истина (наверняка, очень непоследовательно)», а книги тоже истинны, поскольку излагают учение Христа, но по-прежнему являлся буддистом. Незадолго до посещения христианского пастора он вообще надел на себя одежду ламы, показав приоритет доктринам буддизма. «Он чувствовал себя неловко, когда мы вошли в его юрту. Но его дочь приняла нас искренне. Она была интересная женщина в красном платье с побритой головой (знак того, что и она была буддисткой послушницей, - Автор). Ее единственный брат, лама, знаменитый своим высоким уровнем священного посвящения согласно их идеям, недавно умер <…>».

Этот лама не случайно одел священническую одежду. В его доме происходило какое-то семейное торжество, на которое съезжалось немало одноулусников и лам. Сван застал их за праздничным столом за распитием спиртного. «Молодая служительница» разносила всем их «любимый напиток – спирт из очищенного молока». Зная, что английские миссионеры не употребляют спиртное, женщина поднесла проповеднику чай и различные блюда, «которые у них считаются роскошью».

Ламы с интересом восприняли появление за столом человека другой веры, тем более иностранца, и даже хотели поучаствовать в диспуте о Боге, но не считали себя готовыми к спору на философские темы в состоянии опьянения. Но ради других бурят компании, которые стояли рядом и слушали, Сван начал проповедовать об истинном пути ко спасению и о ложных путях следования язычников. За всех отвечал уже знакомый по прежним поездкам лама. «Я был очень рад услышать от него, как он делился со своими братьями аргументами и иллюстрациями, которые я использовал во время моей прошлой беседы с ним». Зашел разговор и о напрасных надеждах некоторых лам стать божествами в будущем мире. Но это не понравилось старшему ламе: он демонстративно встал, дал команду седлать лошадей и разъезжаться по домам. Однако вскоре вернулся в юрту и сел молча на свое место за праздничными столом. «Казалось, что наше присутствие стало его отталкивать», но он вошел в противоречие со своим искушением уйти от богатого пира и большого сосуда с водкой. Сван продолжал свидетельствовать о христианской вере и истине Евангелия, представляя Иисуса Христа единственным Спасителем. Слова проповедника производили большое впечатление на всех присутствующих, заполнившись юрту хозяина битком, хотя ранее они не противоречили учению своих «безмолвных идолов».

Важно, что свое влияние на бурят Вильям Сван оказывал не только яркими словами евангельской проповеди, демонстрацией книг Священного Писания, но и своими медицинскими познаниями. Буряты верили в магическую и врачебную силу своих лам. Один знакомый Вильяма Свана, ширетуй Анинского дацана, имел репутацию великого доктора. Однажды младший сын тайши упал с телеги и ушиб голову так сильно, что кровь лилась из его ушей. Лама дал ему «святую» воду, одновременно читая сутры из буддийских книг и тряся их листами, намоченными в смеси воды и молока. Второй раз Вильям пришел к этому ламе попроведовать своего ученика Ринчина из Селенгинска, который болел лихорадкой и уже выздоравливал при монастыре. Его пригласили к другому ламе, у которого болел глаз и никак не излечивался магическим способом. Вильям дал необходимые лекарства и несколько книг на библейские темы, поясняя, что теперь за выздоровление возьмется христианский Бог. Очень быстро этот лама удивительным образом излечился. Весть об этом событии разнеслась по всей хоринской степи и теперь английских миссионеров встречали с надеждой на излечение, шли самые больные, приезжали в Миссию за 250-300 верст.

Но были среди новообращаемых и также люди, которые притворно показывали свой интерес к христианству, но за какое-либо вознаграждение. Так, среди посещаемых Сваном бурят был 66-летний старик, который часто слушал и читал Евангелие. Когда он заболел, миссионер пришел его утешить Словом Божиим за несколько часов до смерти. Тот был в здравом уме и сознании, но внимание умирающего было направлено не на слушание проповеди, а на то, даст ли Сван ему ткань на саван и доски на гроб. Сван отвлек его внимание на тему бессмертия, но он прослушал всего несколько минут и сказал: Бог позаботится о его душе, а о теле нужно позаботиться ему самому. За мгновение до кончины старик попросил жену обязательно пойти к английскому миссионеру и поручить ему заняться вопросом его погребения, так как он умирает «по христианской вере».

Вскоре после погребения уже другой старик 70 лет обратился к Свану обеспечить его теми же «дарами» на случай смерти. Напрасно проповедник пытался переубедить бурята прежде всего, позаботиться о душе, а затем уже думать о материальной стороне. Сван попросил принять его в юрте для спокойного разговора о вере во Христа-Спасителя, но тот колебался. Уже потом, когда выдался случай, старик признался, что боится открыто исповедовать новую веру из-за неизбежных гонений со стороны лам и соплеменников. Сван сказал, что нужно бояться не их, а Бога, когда он скоро предстанет перед Ним и будет судим за совершенные плотские дела. Через месяц бурят серьезно заболел и пригласил на исповедь Свана. Но было уже поздно, принесенные лекарства не помогли. В течение трех суток он не открывал глаза, ни говорил, ни осознавал, что происходит вокруг. Правда, он все слушал, многое понимал, а в период облегчения однажды даже пытался поспорить, отвергая Божие присутствие в своей жизни.